– Не бойся! Всё будет хорошо! – нашу перепуганную бессвязную речь прервал телефонный звонок.

– Да, любимый, хорошо! Жду… – Мила перевела взгляд на меня, и побелевшими от страха губами сказала. – Он уже поднимается… Ау-у-у-у-у…

Меня обдало новой волной паники, когда она вновь скорчилась от боли.

– Всё будет хорошо, Милочка… Успокойся! Дыши ровно…

– Мила! – дверь распахнулась, и на пороге появился перепуганный Демид. Он тут же подскочил к жене, обнимая её за расплывшуюся талию. – Поехали! Даш, закрой дверь!

– Идите, я догоню…

* * *

За окном роддома уже давно стемнело. Прошло, кажется, часов пять, но я продолжала сидеть в предбаннике, соединяющем буфет с приёмным отделением, ожидая вестей. Мама Милы отказалась перекусить и уже битый час ходила из угла в угол у меня перед глазами. Демид был вместе с женой в родильном блоке, куда нас, разумеется, не пустили. А Ян… Черт.

Повернула голову, обнаружив, что Коршунов находится поблизости на расстоянии каких-то десяти метров, заказывая в небольшом буфете уже, кажется, третью чашку кофе подряд, а ещё без конца бегает покурить.

После той знаменательной встречи в кафе «Счастье» мы виделись всего один раз – на свадьбе Милы и Демида. Просто я знала, что он где-то поблизости, но демонстративно даже не смотрела в его сторону. Коршунов пришел на торжество вместе с Олесей. Правда, как ни старалась, всё равно не удалось избежать встречи с ним и его пассией – пару раз столкнулись нос к носу… Краем уха слышала, как кто-то из гостей обсуждал, что они стали жить вместе.

«Аллилуйя!» – подумала в тот момент, фальшиво улыбаясь своему подставному кавалеру. Попросила однокурсника – гея – составить мне пару на том празднике. Даже Пашка пришел в сопровождении девушки, а я всю свадьбу только и делала, что смотрела на часы. Самое важное событие в жизни лучшей подруги превратилось в адскую пытку…

Та встреча с Бродягой – с моим Бродягой – на какое-то время отключила все органы чувств. Я вышла из кафе, мысленно вгрызаясь зубами в собственные локти и петляющей походкой, не разбирая дороги, направилась домой, пообещав себе больше не лить по нему слёз.

И я сдержала обещание. Ни единой чертовой слезы не упало по вине этого лжеца. Кто-то бы впал в депрессию, запил или сделал из своей постели проходной двор. Кто-то, но только не я. Мне хотелось другого – признания, славы, успеха, всевозможных почестей и регалий! Ну что же, маски сорваны! Решила больше не тратить время на личную жизнь, уйдя в учёбу с головой. Стать лучшей назло всем этим лживым людишкам!

Он растоптал меня, не оставив камня на камне. Посмеялся и надругался. Даже не захотел узнать, как я могу любить. Так пусть теперь довольствуется девушкой, которая принимает всё, как голодная собака кости с барского плеча.

Каждый в этой жизни получает то, чего достоин.

Я бы любила его до беспамятства… Отдавала ему всю себя, когда бы мы были вместе, и думала о нем, когда бы мы были порознь. Скучала бы по нему в разлуке. И много и долго целовала во время каждой новой встречи. Я бы заботилась о нем и научилась очень вкусно готовить. И даже варить этот чертов кофе. А еще каждое утро во время того, как он собирается на работу, просила одеваться теплее, ведь он даже зимой ходил так, будто на дворе лето. Я бы отдала ему всю свою нежность и первобытную страсть, если бы он просто позволил это сделать. Открыл мне свою душу. Без глумления, страха и притворства. Без маски.

Прошло уже так много времени, но я до сих пор немного скучала по Бродяге. Он занял отдельную комнатку в моем сердце и закрыл её на ключ, который потом выбросил в воду. Или закопал в песке. Понятия не имела, как теперь вытравить его из сердца…

– Даша, я так переживаю… Час назад написала зятю, а он не отвечает! Что же у них там происходит? И началось всё на две недели раньше положенного срока… – вцепилась в моё запястье Светлана Борисовна – мама Милы.

Непонимающе подняла на неё взгляд, пытаясь осмыслить слова женщины. Как обычно улетела в свои мысли, даже не заметив, что она налила себе чай, усевшись на стул рядом со мной.

– Смотрите, Демид идёт!

Увидели сквозь стеклянную дверь, что к нам бежит Страхов, после чего одновременно выпрямились, двигаясь на встречу к нему. По бледному лицу парня нельзя было ничего сказать наверняка… Всё внутри сжалось, и я затаила дыхание. Краем глаза отметила, что Коршунов тоже поднялся и находится прямо у меня за спиной.

– Я… я стал отцом! Мила родила девочку… Доча такая же красивая, как и её мама… Светлана Борисовна, вы стали бабушкой! Извините… – Страхов закрыл лицо ладонью, интенсивно морща лоб, силясь сдержать подступающие эмоции.

– Боже… Какое счастье! Как Мила? Как она? Можно подняться к ним?

– Демид, я так рада за вас…

– Мужик, поздравляю!

– Так! Мне надо возвращаться к девчонкам! У нас отдельная палата, я останусь с ними на ночь, Миле надо поспать. А ещё мы не придумали имя… Светлана Борисовна, пойдемте, я договорился, вас пустят ненадолго!

– Ребят, спасибо, что были рядом! Ян, ты подвези Дашу до дома, уже поздно. У неё все родственники разъехались перед Новым годом, некого попросить… В общем, будь мужиком, – сказав это, Страхов как-то странно посмотрел на Коршунова, пока я так и продолжала стоять, шмыгая носом.

Моя любимая лапочка стала мамой. Так рано – в двадцать один год! По сравнению с этим событием все мои проблемы и страхи отошли на второй план. В эту секунду я даже не могла продолжать ненавидеть Коршунова и злиться на Демида за то, что выболтал врагу некоторые мои секреты.

Действительно, Пашка сегодня утром укатил в Питер знакомиться с семьей своей девушки – они планировали пробыть в городе на Неве до конца новогодних праздников. А родители несколько дней назад по горящей путевке улетели в Тайланд.

Мне предстоял Новый год в гордом одиночестве. Но ничего, через неделю я и сама уже буду далеко отсюда…

– Подвезу, какие проблемы… – холодно бросил Ян после затянувшейся паузы, – Ладно, мы тогда поедем. Если что-то понадобится, звони, я на связи в любое время дня и ночи. Ещё раз поздравляю, брат!

Новоиспеченные отец и бабушка скрылись в коридоре роддома, а мы с Яном остались стоять друг напротив друга, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Поехали, – лениво выдал, склонив голову вбок и глядя на меня с кривой ухмылкой, как смотрит зажравшийся кот на маленькую дохлую мышку.

– Не стоит. Я сама доберусь… – промолвила ледяным тоном, испытывая нарастающую боль в области груди.

Попыталась сглотнуть образовавшийся комок, непроизвольно поморщившись – горло саднило, будто его чесали ржавым гвоздём. Вот черт. Кажется, вчера, пока я ждала такси на обжигающем декабрьском ветру, всё-таки успела простыть, а сегодняшний стресс добил. Дотронулась ладонью до лица, ощущая, как мои щёки и лоб пылают.

– Не спорь со мной. Давай только, не сегодня! – вытягивая из меня душу своим жадным алчным взглядом, Коршунов покачал головой, как будто каждое слово давалось ему с титаническим трудом.